10 декабря - день священнического подвига кандидата на прославлении в лике святых от Бобруйской епархии, иерея Павла Севбо.

В этот день сотрудники отдела по канонизации святых совершили молебен белорусским священномученикам перед чудотворной Горбацевичской иконой в д. Горбацевичи, месте последнего служения о. Павла.

После молебна сотрудники отдела выехали на место священнического подвига о. Павла - ныне несуществующую деревню Хорошее. Здесь была совершена лития с поминовением имен 123 священнослужителей, пострадавших в пределах современной Бобруйской епархии.

Жизнеописание священника Павла Севбо

Павел Николаевич Севбо родился в деревне Телуша Бобруйского района в 1883 году. Род Севбо – древний православный род, давший миру не только множество добрых пастырей, но и мучеников, за веру Христову пострадавших. О детстве Павла Николаевича известно немного. Остается только догадываться, как воспитывался отрок в окружении своих благочестивых сродников. Его отец, Николай Павлович, был священником Свято-Никольского храма деревни Телуша. Прекрасный храм красного кирпича сохранился несмотря на лихолетье, сейчас в нем идут службы. Храм был выстроен под патронажем местной помещицы Натальи Александровны Воронцовой-Вельяминовой, родной внучки Александра Сергеевича Пушкина. Ее супруг, Павел Аркадьевич, лично следил за постройкой храма. Рядом с храмом по инициативе Наталии Александровны была построена школа для крестьянских детей. Сохранилось много свидетельств о той прекрасной духовной атмосфере, которая существовала на приходе. Наверное, тогда в юной душе отрока Павла появились первые ростки любви к Богу и Церкви, которым со временем суждено было стать главным смыслом всей его жизни. Судьба крестьянской школы Натальи Александровны Пушкиной в Телуше, из которой вышел целый сонм подвижников веры и благочестия, еще ожидает своего исследования.

Крестный путь о. Павла начинается в 1921 году. В это время он оставляет работу в Минском исполнительном комитете и приезжает в деревню Зачистье, учить детей слову Божию. Надо сказать, такой шаг в те времена мог стоить потери положения и самой жизни. Это был явный вызов советской власти, свидетельство о том, что все потуги построить сытую жизнь без Божиего благословения бессмысленны. В сердце Павла Николаевича уже зрело решение во всем идти за Христом, вплоть до восшествия на Голгофу.

В 1925 году Павел Николаевич с семьей переезжает на приход к брату, протоиерею Иоанну, в деревню Якимова Слобода Светлогорского района. Являясь законоучителем в местном Свято-Никольском храме, Павел Николаевич своей ревностью и благочестием привлекает внимание епископа Бобруйского Филарета (Раменского), викария Минской епархии. В 1928 г. епископ Филарет рукополагает Павла Николаевича Севбо во священника и направляет в Свято-Петропавловский храм д. Плещеницы Минского района. О. Павел ревностно относиться к пастырскому служению, вокруг него быстро собирается община активных прихожан. Но именно это не нравится местной власти. Для создания уголовной статьи против пастырей безбожники выдумали коварный предлог. На один из весенних праздников (как правило, на Благовещение), колхозные власти назначали массовый выход на посевную. Народ, издревле почитавший православные праздники, игнорировал этот призыв, и. за редким исключением, шел в Божий храм. Вот тут то и составлялся протокол, и статья была готова: антисоветская деятельность, агитация против колхоза. Именно эту статью приписали о. Павлу, и в 1930 г., и посадили в местную тюрьму. Только многочисленные просьбы и ходатайства плещеницких прихожан способствовали тому, что спустя три месяца о. Павла отпустили. Но политика давления, запугивания и угрозы не прекращались. В конце концов власти добились своего: в 1934 году Свято-Петропавловский храм был закрыт, и о. Павел остался без прихода. Он возвращается в родные места, в д. Телуша. Но Свято-Никольский храм уже переоборудован под зерносклад, служить негде. В Бобруйске также закрыты 9 храмов из 11, лишь иногда в Свято-Никольском и Свято-Софийском храмах города иногда служит Преосвященный Филарет (Раменский), епископ Бобруйский. Большинство храмов в деревнях тоже закрыты. Наступает тяжелое, темное безвременье. Это время восхождения на Голгофу тысяч и миллионов православных христиан, и о. Павел – один из них. О последнем периоде жизни о. Павла, а именно 1935-1938 годах, не сохранилось никаких письменных свидетельств. Можно лишь предполагать, что епископ Филарет, рукополагавший о. Павла, постарался как-то облегчить его участь и назначил на один из действующих приходов бобруйского района. Таким приходом в то время был древний Ризоположенский приход в д. Горбацевичи, где находилась чудотворная Горбацевичская икона Божией Матери. Указа о поставлении на приход не сохранилось, но в пользу этой версии говорит тот факт, что поселился о. Павел с семьей в нескольких километрах от Горбацевич, в деревне Хорошее. Известно также, что Ризоположенский храм закрывался лишь на краткое время перед самой войной, а разрушен был в 60е годы. Но в отсутствие письменных фактов начинают свидетельствовать рассказы очевидцев. Вот что рассказала сотрудникам отдела канонизации святых Бобруйской епархии внучка о. Павла, Раиса Николаевна Солоухина. "Я родилась в 1933 г., и смутно помню некоторые события из жизни о. Павла. Когда его арестовали, мне было 4 года. Образ дедушки с руками, связанными за спиной, настолько врезался в мою память, что я вспоминала его всякий раз, когда видела человека, заложившего руки за спину. В последние годы жизни дедушка много болел. Гонения, угрозы, переезды и нищета подорвали его здоровье, и в моей памяти он сохранился лежащим на кровати. Он служил в храме д. Горбацевичи, и за требами люди обращались к нам со всей округи. Скорее всего, в последний год его жизни служить в храме ему запрещали, потому что за нашим домом был установлен надзор. Сцена ареста о. Павла – это боль всей нашей семьи. В тот день к о. Павлу прибежала женщина, вся в слезах, и умоляла его окрестить умирающего младенца, своего сына. В семье все знали, что за домом следят. Разумнее всего было сослаться на это обстоятельство и совершить крещение позже, под покровом темноты. Но о. Павел поднялся и стал собираться. Он сказал, что младенец находиться в смертной опасности, и он не может отказаться от своего священнического долга. Когда женщины поняли, чем это грозит, моя мама и бабушка упали ему в ноги, и умоляли не губить свою жизнь. Несмотря на это, о. Павел оставался непреклонен. Он как мог, утешил женщин и ушел. Последними его словами были «На все, Боже, святая воля Твоя» О. Павла арестовали сразу по возвращении. Он лишь зашел взять арестную сумку, которая уже была готова. Больше мы его не видели. Это было 10 декабря 1937 г.

Вот текст приговора о. Павлу Севбо : «16.02.1938 г. Бобруйская тюрьма. Слушали: Дело 38275. Севбо Павел Николаевич, Батюто Фаддей Афанасьевич, Колесников Зиновий Иванович, Воробьев Давид Дорофеевич, Федоров Артем Тимофеевич – обвиняются в том, что являясь участниками контрреволюционной группировки из служителей религиозного культа и кулаков, устраивали нелегальные сборища, где обсуждали вопросы борьбы с мероприятиями партии и советской власти, проводили повстанческую и пораженческую агитацию.

Постановили: Севбо Павел Николаевич, Батюто Фаддей Афанасьевич, Колесников Зиновий Иванович, Воробьев Давид Дорофеевич, Федоров Артем Тимофеевич приговариваются к высшей мере наказания – расстрелу. Лично принадлежащее им имущество – конфисковать.

Тройка НКВД БССР по г. Бобруйску».

Также в распоряжении отдела по канонизации Бобруйской епархии есть современный документ - выписка из его дела, подготовленная 29 декабря 2007 г. Управлением КГБ по Могилевской области:

«Свидетельств об отказе от священного сана, признания инкриминируемых обвинений, а также фактов обвинения кого-либо на допросах в материалах уголовного дела не имеется». В 1938 г., когда практически каждое дело завершалось полным признанием вины, это документ является доказательством верности о. Павла Христу даже до смерти. Сам же факт его мученической кончины отражен в следующем документе:

«Постановление №101. Приговор Особой Тройки НКВД БССР о расстреле Севбо Павла Николаевича приведен в исполнение 14 марта 1938 г.» Скупые строчки расстрельного приговора свидетельствуют о том, что безвременно оборвалась жизнь доброго пастыря, вся вина которого состояла лишь в служении Богу и людям. Он мог отказаться исполнять свой священнический долг, сохранить жизнь. Но это было бы предательством Христа Спасителя и святой Его Церкви. Казалось, зло победило в очередной раз, и эта история со временем забудется. Но прошли годы, и мы, христиане XXI века, повторяем слова славного сына белорусской земли: "На все, Боже, святая воля Твоя".